Источник: деловое издание "The Economist"
8.07.10

Кто возглавит мирное движение против «кибервоинов», если ни одна страна не настроена на сотрудничество?

На всем протяжении истории технологии революционизировали методы ведения войны, иногда внезапно, иногда постепенно: колесница, порох, самолет, радиолокационная установка, ядерное деление. То же самое происходило и с информационными технологиями. Компьютеры и интернет трансформировали экономику и предоставили западным армиям огромные преимущества – например возможность посылать беспилотный самолет по всему миру, чтобы собирать информацию и атаковать мишени. Но на первый план выходит распространение цифровых технологий: она толкает армии и общества к цифровой атаке.

Угроза комплексная, многоаспектная и потенциально очень опасная. Современное общество как никогда доверяет компьютерным системам, связанным с интернетом и представляющим врагу больше возможностей атаковать. Если бы гидроэлектростанции, очистительные заводы, система контроля над воздушным движением были разрушены, то люди просто не выжили бы. Если в киберпространстве и есть правила поведения или ведения войны, как в других отраслях, то их совсем немного. Аналогично тому, как страны ведут переговоры о контроле над ядерным и традиционным оружием, им стоит начать обсуждение того, как сократить угрозу кибервойны, ограничить атаки, пока не слишком поздно (поддерживаются приверженцы профессиональных сообществ).

Киберпространство стало пятой областью ведения войны после суши, воды, воздуха и космоса. Некоторые сценарии предписывают почти мгновенное падение систем, которые  заставляют Землю вращаться. Когда разрушится компьютерная сеть, предприятия и химические заводы будут уничтожены, спутники выйдут из-под контроля, финансовые и электрические сети постигнет неудача.
Некоторые эксперты считают, что это паника. Однако большинство согласно с тем, что достаточно просто попасть в сети, если есть желание, средство и необходимое время. Правительствам это хорошо известно, так как они сами – очень энергичные хакеры. Шпионы часто взламывают компьютерные системы, чтобы украсть информацию из хранилища, будь то Google или оборонный подрядчик. Не намного труднее проникать в сети с целью повредить их, а если предпринять необходимые меры, то никто не докажет вашу причастность (убеждены выпускники программы Executive MBA).

Многие полагают, что кибератаки на Эстонию в 2007 году и на Грузию в 2008 году (последняя атака странным образом совпала с пересечением русскими войсками Кавказа) шли из Кремля, но след заканчивался на русских киберкриминальных лицах. Многие компьютеры, использованные при атаке, принадлежали невинным американцам, чьи ПК украли. Компании подозревают, что Китай организовывает мини-рейды, чтобы докопаться до западного ноу-хау: но это также могут быть западные преступники, хакеры, привлекающие внимание или разочарованные бывшие сотрудники. Одна из причин, почему западные правительства до недавнего времени вели себя сдержанно по поводу шпионажа, в том, что они сами не кристально чисты.

Как  в случае с ядерным оружием, наличие кибероружия не означает, что его будут использовать в данный момент. Более того, нападающий не может быть уверенным в том, какой эффект произведет атака на другую страну, таким образом, это мероприятие становится рискованным. Это преграда для изощренных военных машин, но не для террористов и армии негодяев. Таким образом, сохраняется опасность интернет-преступлений и шпионажа.

На наличие угрозы все реагируют воинственными методами. Иран заявляет, что у него вторая в мире киберармия. Россия, Израиль и Северная Корея хвастаются своими возможностями. Америка создала собственное новое Киберкомандование (Cyber Command) и для того, чтобы защитить свои сети и для того, чтобы продумать план нападения на противника. НАТО обсуждает, насколько серьезно ей надо воспринимать кибервойну как «вооруженное нападение», которое обязывает страны-члены идти на помощь союзникам.

До недавнего времени Америка противостояла каким-либо договорам о контроле над оружием в киберпространстве, опасаясь, что они могут привести к строгим глобальным ограничениям интернета. Таким образом, подорвалось бы доминирование американских интрнет-компаний, ограничились инновации и доступность, которая является главной характеристикой сети (подтверждает Международная бизнес-школа Executive MBA ГУУ). Возможно, Америка также боится, что все ее усилия в кибервойне окажутся напрасными, если пресечется деятельность ее собственных высококлассных шпионов и воинов в киберпространстве.

Такое мышление – это признак перемен к лучшему. Америка как страна наиболее доверчивая компьютерам является и самой уязвимой к кибератакам. Ее традиционная военная сила дает понять, что враг будет искать асимметричные методы кибератаки. Риск утраты секретной информации подрывает ее военную и экономическую мощь.

Если Америке предстоит возглавлять контроль над кибероружием, то было бы разумно заключить договора, пока у нее лидирующие позиции в киберпространстве. Генерал Кейт Александер, возглавляющий Киберкомандование, приветствует давние предложения России заключить договор в качестве «начального пункта международных переговоров». Конечно, вряд ли получится договор в стиле СТАРТ: ядерные боеголовки можно посчитать и проследить за ракетами, кибероружие больше похоже на биологических агентов, которые могут быть созданы повсюду.

Интернет – это не скопище «простолюдинов», это сеть сетей, которая в большей степени находится в частном владении. Достичь большего можно благодаря сотрудничеству между правительством и частным сектором. В конце концов, будет все сложнее обезопасить себя от того, чтобы компьютеры обычных людей не находились во власти преступников и «кибервоинов». Власти должны взять на себя большую ответственность и идентифицировать «зараженные» компьютеры и совершаемые нападения. Может быть, эти меры сделают мир чуть безопаснее.