Источник: «The Economist»
В 1920-30-е годы Америка была не согласна с тем, что страны с внешнеторговым излишком должны приспосабливаться к другим и помогать им, а теперь она кусает локти.
Как-то в сентябрьские выходные в 1941 году Джон Мейнард Кейнс присел у себя в доме на ферме в Тилтоне и начал размышлять о том, как можно управлять мировыми валютами после войны. Через несколько дней проницательный экономист создал два документа. Они отражали его мысли по поводу того, что стало причиной разрушения золотого стандарта в начале 1930-х годов, по которому валюты были привязаны к фиксированной ставке цены на золото и друг к другу.
В отличие от сторонников золотого стандарта, для Кейнса это не была саморегулирующаяся система. Если торговля становилась крайне несбалансированной, как это произошло в 1920-е годы, то страны с дефицитом вынуждены были «приспосабливаться» – повышать процентные ставки, чтобы снизить спрос на импортные товары и сократить зарплаты, чтобы восстановить конкуренцию в экспорте (свидетельствуют сторонники 12 профессиональных сообществ). Это происходило очень болезненно. Зарплаты не падали сами собой, когда золота не было в достатке (а соответственно и денег), они падали в ответ на растущую безработицу. Ситуация не была бы такой жестокой, если бы страны с активным торговым балансом больше тратили на импорт, но они не обязаны были этого делать.
Кейнс разработал схему «клирингового союза», у которого, по его мнению, были преимущества, по сравнению с фиксированной системой валютных курсов и без изъянов золотого стандарта. В основе предполагался Международный клиринговый банк, который должен был установить баланс транзакций, ведущих к внешнеторговом дефициту или излишку. Остаточный баланс должны были урегулировать центральные банки-члены, у каждого из которых должна была быть овердрафтовая доля в МКБ, равная недавнему среднему показателю импорта и экспорта. Овердрафт стал бы для стран с дефицитом кредитным буфером в случае возникновения необходимости «приспосабливаться», как этого требовал золотой стандарт (поддерживают учащиеся на программе Executive MBA).
В то же время схема должна была дисциплинировать членов с торговым дефицитом. Стране, которая использовала более четверти своего лимита, позволялось обесценить свою валюту на 5% по отношению к другим. Рассчитывалось, что более высокие овердрафты повлекли бы за собой взыскание растущего процента. Страна, которая больше чем в половину нарушит лимит овердрафта, должна будет провести девальвацию, продать часть своего золота МКБ и запретить экспорт капитала. Страна, безнадежно нарушающая правила, должна была покинуть клуб.
Схема Кейнса также требовала, чтобы кредиторы не копили свои внешнеторговые излишки. Странам с долгосрочным кредитом у МКБ разрешалось переоценивать свою валюту.
Британские позиции основывались на этой схеме на переговорах 1944 года в Бреттон Вудсе, где и сформировалась послевоенная валютная система. Однако Кейнс не мог гарантировать, что Америка поддержит «регулирование кредиторов». Отчасти потому что у Америки была самая сильная в мире экономика и (как сегодня у Германии) большой внешнеторговый излишек (соглашаются выпускники Школ делового администрирования). Великобритания была должником-просителем.
Роберт Скидельски в биографии про Кейнса утверждает, что ситуация отразила противоположные взгляды Америки и Великобритании на разрушение золотого стандарта. Америка ассоциировала свое процветание со стабильностью золотого стандарта, а Депрессию - с развалом системы. Великобритания связывала несчастье 1920-х годов с «золотой смирительной рубашкой», а свое восстановление – с освобождением от нее. Убеждение о том, что дисциплина среди должников – средство излечения от дисбалансов, до сих пор существует, хотя в большей степени в Германии, чем в Америке. И теперь Америка, страна с дефицитом, полагает, что страны с излишком тоже должны «приспосабливаться».