Источник: «The Economist», партнер Школ делового администрирования в Америке.
В прогрессе Китая нет ничего страшного, если будет присутствовать конкуренция. А вот отрицание прогресса может стать губительным для будущих поколений.
В теории владеть бизнесом в эпоху капиталистической экономики не совсем уместно, но на практике этот вопрос не так однозначен. Начиная с волны приобретений со стороны японских фирм в Америке в 1980-е годы и поглощения немецкой Mannesmann компанией Vodafone в 2000 году и заканчивая совсем недавними выходками частных компаний, приобретения всегда вызывали приступы национального беспокойства.
Через несколько лет эта озабоченность только усилится, так как китайские государственные фирмы всерьез увлеклись «шоппингом». Китайским покупателям (большей частью нетранспарентным, часто подконтрольным коммунистической партии, которыми иногда в равной степени движет как политика, так и стремление к прибыли) в этом году принадлежит десятая часть общей суммы заграничных сделок, включая все – от американского газа и бразильского электричества до шведского автопроизводителя Volvo.
И не удивительно, что эти события каждый раз сталкиваются со все более сильной оппозицией. Идея о том, что капиталистам следует позволить коммунистам купить их компании, по мнению некоторых, доводит экономический либерализм до абсурда. Но именно это им и стоит сделать, поскольку распространение китайского капитала принесет выгоду не только его получателям, но и всему миру.
Не так давно подконтрольные правительству компании рассматривали как наполовину сформировавшиеся создания, которым суждено быть полностью приватизированным. Однако сочетание некоторых факторов (наличие огромных сбережений в развивающемся мире, наличие запасов нефти и неуверенность в модели свободного рынка) привело к возрождению государственного капитализма. Примерно пятая часть стоимости мировой фондовой биржи заключена в таких фирмах – показатель в два раза больше, чем 10 лет назад.
И раньше процветающие страны сталкивались с развитием меркантильной экономики: развитие под контролем государства в Южной Корее или подконтрольные государству фирмы в Сингапуре, которые активно приобретают все за границей. Все же Китай выделяется из списка. Это уже вторая в мире по величине экономика, которая через некоторое время наверняка превзойдет Америку. Китайские фирмы – это гиганты, которые до сих пор смотрели только в рамках своей страны, а теперь начинают использовать свои обширные ресурсы за границей.
Китайским фирмам принадлежит лишь 6% мировых инвестиций в международный бизнес, хотя обычно у передовых стран гораздо большая доля. У Великобритании и Америки самая большая доля составила примерно 50% в 1914 и 1967 годах соответственно. Естественное развитие Китая можно усилить с помощью его огромных сбережений. Сегодня их в основном вкладывают в правительственные облигации развитых стран, завтра их могут использовать для того, чтобы купить компании и защитить Китай от обесценивания и возможных дефолтов развитых стран.
Китайские фирмы выходят на мировой уровень по обычным причинам: получить сырье, техническое «ноу-хау» и доступ на зарубежные рынки. Однако они действуют под руководством государства, которое многие страны рассматривают как стратегического соперника, но никак не союзника. Государство часто назначает руководителей, задает направленность сделок и финансирует их через государственные банки. Как только государство приобретает фирму по переработке природных ресурсов, она сразу становится его заложником и поставщиком.
Частные компании сыграли серьезную роль, чтобы привнести в Китай преимущества глобализации. Они и вращают планету, размещая ресурсы, где считают нужным, и конкурируя за потребителей. Сама мысль о том, что закостенелое правительство может стать доминирующим в мировом капитализме, отталкивает. Ресурсы будут размещать чиновники, а не рынок, решения будут определяться политикой, а не прибылью. Подобные опасения высказываются с особой горячностью. Австралия и Канада – когда-то открытые рынки для приобретения – теперь создают всяческие препятствия для китайских государственных фирм, в особенности по переработке природных ресурсов, и не сложно заметить, что другие страны также пытаются оградить себя.
Это было бы большой ошибкой. Китай еще слишком далек от того, чтобы представлять собой такую угрозу: большинство фирм просто пытается встать на ноги за границей. Даже в области природных ресурсов, где государство так активно заключает сделки, у него нет достаточно поставок, чтобы обеспечить весь рынок сырьем.
Да и китайская система не настолько монолитна, как кажется. Государственные компании конкурируют между собой на внутреннем рынке и их решения в большей степени согласованные, а не диктаторские.
А что, если китайские государственные компании совершают приобретения из-за политических, а не прибыльных соображений? Если другие фирмы будут в состоянии удовлетворить потребности потребителей, то это не имеет особого значения. Китайским компаниям можно без малейшего опасения позволить взять себе в собственность энергетические компании на рынке со здоровой конкуренцией, где клиенты могут перейти к другим поставщикам. А если Китай разбросает по всему миру субсидированный капитал, будет очень даже неплохо: Америка и Европа смогут использовать деньги. Если дешевый китайский капитал станет превосходить соперников, то его можно подавить путем наращивания конкуренции, и это куда лучше, чем просто отказываться от инвестиций.
Китайские фирмы могут привнести энергию и капитал в развивающиеся компании по всему миру, однако это процесс взаимного влияния: чтобы преуспеть за границей китайским фирмам нужно будет адаптироваться. Это подразумевает местных менеджеров, инвестиции в исследование местного рынка и удовлетворение местных потребностей. Китайский прогресс может принести пользу не одному конкретному рынку. Страна инвестирует в мировую экономику, поэтому его интересы встанут в один ряд с глобальными интересами. Противостояние китайскому прогрессу будет серьезным ущербом для будущих поколений.