Источник: «The Economist», информационный партнер американских бизнес-школ.

Китай добьется лидерства в финансовой системе, только когда юань станет полностью конвертируемым.

На форуме в Токио в прошлые выходные Лиу Гуангхи, китайский экономический эксперт и сотрудник Государственной администрации по валютному регулированию спрогнозировал, что совсем скоро китайский юань выйдет на международный уровень. Подобные предсказания становятся повсеместными, а последовательные реформы действительно превращают юань в международную валюту.

Однако за границей все еще испытывают серьезное замешательство по поводу китайских намерений, а внутри страны продолжают спорить о том, в какой степени юань должен быть интернационализирован.

Европейский совет по международным отношениям и Азиатский центр элитного французского колледжа SciencesPo опубликовали отчет, отражающий нынешнее состояние диcкуссии.

Из отчета «Красное взамен зеленого» становится ясно, что экспансия юаня за границу будет проходить совсем не в линейной прогрессии, как того ожидали многие западные страны.

По традиционному сценарию увеличится использование юаня в торговых целях, доказательством служит то, что в прошлом году начали предоставлять услуги по двустороннему обмену для китайских торговых партнеров – новых рынков.
Кроме того, юань станет валютой международных инвестиций. Появилось гораздо больше оффшоров, и иностранцам стало значительно легче инвестировать во внутренний рынок облигаций. В сентябре было объявлено, что центральному банку Малайзии разрешили диверсифицировать некоторые из его активов в юань.

Однако предполагалось, что выход юаня на международный уровень будет сопровождаться либерализацией по двум важным аспектам: юань станет полностью конвертируемым (с 1996 года он конвертируем для торговли и для операций с текущим счетом, но все еще сохраняются ограничения на конвертируемость в операциях с основным капиталом), и курс валюты будет основываться на рыночных показателях, а не как сейчас – контролироваться таким образом, чтобы сохранять режим фиксированного валютного курса по отношению к доллару.

В самом деле, если юаню, как того хотят многие китайские чиновники, суждено быть одной из корзин валют, то он должен стать полностью конвертируемым.
Выведение юаня на международный уровень ставит Китай перед выбором. Многие официальные лица предвкушают глобальную роль юаня, так как это в первую очередь высокий статус, а, во-вторых, это возможность проверить американское доминирование в мировой финансовой системе. Но они также боятся давления на стоимость юаня в сторону повышения, которое подразумевает под собой более свободный режим обмена валюты и полную конвертируемость.

В отчете ведется обсуждение того, как можно добиться интернализации юаня в обход либерализации. В данном контексте это своего рода метафора политики Китая.

В двух других недавних интересных отчетах подводятся итоги развития сотрудничества внутри Азии. Один доклад из вашингтонского Центра по стратегическим и международным исследованиям задается вопросом, как сильно стоит переживать западным странам из-за сотрудничества азиатских стран или из-за все более доминирующей роли Китая в этом процессе.

И в последнем докладе «Экономическая картина» от Азиатского банка развития есть специальный раздел о перспективах регионального сотрудничества по курсу валют.

Составитель предполагает, что азиатский регионализм еще не представляет собой угрозы международному финансовому порядку, и перспективы сотрудничества в регионе по вопросам курса валют все еще кажется далеким. Но после горького опыта, когда мировая финансовая система под эгидой Америки чуть не рухнула в 2008-2009 годах, все больше внимания уделяется поискам региональных альтернатив и механизмов защиты.