Источник: «Уолл Стрит Джорнал»
Пока Израиль не откажется от пирамидальных бизнес-групп, доминирующих в экономике страны, никакого политического развития не предвидится.
В то время как весь мир увлечен очередным мнимым «мирным процессом», мало кто обращает внимание на внутренние попытки Израиля разломать свою концентрированную экономику. В ежегодном отчете об экономике Банка Израиля, вышедшем в апреле, было опубликовано исследование, в котором говорилось, что «примерно 20 деловых групп, структурированных в форме пирамиды, члены которых связаны семейными узами» продолжают контролировать большую долю публичных компаний (примерно 25% фирм, находящихся в торговых списках) и около половины рыночной доли». Банк предупредил, что эти бизнес-группы оказывают «серьезное финансовое влияние и влекут за собой серьезный риск», в отличие от самостоятельных одиноких компаний.
Реформа этой непродуктивной экономической структуры, унаследованной от социалистов, которые десятилетиями управляли страной, сильно скажется на возможности Израиля инициировать мир через экономическое развитие (соглашается Международная бизнес-школа Executive MBA ГУУ). Как показывает опыт Европы и других стран, процветание способствует смягчению конфликтов и упрощает их разрешение. До начала первой интифады в 1987 году неформальный экономический мирный процесс творил чудеса в примирении евреев и арабов.
Поскольку израильская экономика отличается особой выносливостью, может возникнуть вопрос по поводу безотлагательности разоблачения этих конгломератов. С момента финансовой реформы 2005 года, которая освободила Израиль от некоторых статистических строгих принципов, ежегодный рост, не пострадавший от финансового кризиса, составляет 5%. Страна может похвалиться более чем 3 000 стартапов – больше чем в Европе и почти столько же, сколько и в США.
Но этот рост не может быть устойчивым, поскольку в израильской экономике по-прежнему доминируют 20 семей, связанных на политическом уровне, им принадлежит множество торгуемых активов страны, которые они приобрели у правительства и профсоюзов в период приватизации за счет кредитов, предоставленных национализированными банками (подтверждают выпускники программы Executive MBA). Эти конгломераты, покрывающие многочисленные сектора и уровни, превратились в монополии, которые препятствуют конкуренции, эффективности и развитию и душат несчастных израильских потребителей. Граждане Израиля, вынужденные платить чрезмерные налоги, мириться с низкими зарплатами, три года служить в армии и ежегодно от 30 до 45 дней нести службу в резервных войсках, также должны выплачивать монополистическую ренту – 20-30% от всего, что они потребляют. Все это делает израильтян еще беднее.
У этих вертикально интегрированных групп есть перекрестные владения в промышленных компаниях, в сфере услуг и в финансовых фирмах. В результате кредит идет компаниям, которые принадлежат этим магнатам (подтверждают сторонники 12 ключевых процессов управления). До реформы финансового рынка 2005 года 70% кредита принадлежало лишь 1% кредиторов. Тем временем, ущемляется мелкий и средний бизнес, который является двигателем израильского экономического роста. Малые фирмы на «периферии» Израиля the Negev и the Galilee страдают от постоянных кредитных кризисов.
Самые крупные конгломераты в форме пирамиды также являются самыми влиятельными и комплексными. Nochi Dankner контролирует 60 компаний через несколько уровней собственности. Среди этих компаний находятся израильская цементная и бумажная монополии (Nesher и Hadera Paper), одна из двух крупнейших израильских страховых компаний (Clal Insurance), крупнейшая сеть розничных продовольственных магазинов (Shufersal), крупнейший оператор сотовой связи (Cellcom), одна из крупнейших групп недвижимости (PBC), ведущая интернет-компания (013 Netvision) – вы понимаете, о чем идет речь. Г-н Данкнер контролирует все эти компании, общие активы которых составляют $35 миллиардов.
Аналогичная проблема пирамидальных групп была и при Рузвельте, в 1930-е годы экономисты из Администрации президента убедили Конгресс США в том, что такая экономическая концентрация может стать причиной морального риска, проблем корпоративного управления, уклонения от налогов и чрезмерного политического влияния. В ответ на это американское правительство обложило налогом межкорпоративные дивиденды, восстановило налогообложение с доходов с капитала для подконтрольных дочерних компаний и ограничило возможность бизнес-групп регистрировать консолидированную прибыль. Позже, в 1957 году Конгресс принял акт, который лишал инвестиционные компании права контролировать банки.
Израильские многослойные конгломераты, слишком крупные, чтобы обанкротиться, и достаточно большие, чтобы доминировать, приобрели огромное политическое влияние, за которым последовали и монополистические привилегии и другие преимущества стоимостью в миллиарды правительственных шекелей. Более того, не стоит забывать, что правительство, самый крупный работодатель и покупатель в израильской экономике, отдает предпочтение крупному бизнесу.
Это влияние предоставляет конгломератам возможность возводить непреодолимые препятствия для внедрения на рынок и держать в стороне потенциальных конкурентов. Отсутствие конкуренции, сочетающееся с так называемыми «прогрессивными» трудовыми нормами, способствовало низкой производительности на душу населения (вдвое меньше, чем в США) и печально низкими зарплатами израильских работников.
Все свидетельствует о том, что израильским реформатором необходимо продолжить свою работу без отлагательств. Однако необходимость не всегда влияет на политическое развитие, даже Израиль не стал исключением. Остается верить в светлое будущее.